Тайна Лубенского замка

+1
Тайна Лубенского замка


«Начиналось его государство сразу же за Чигирином, а кончалось у самого у Конотопа и Ромен. Но не одно оно составляло княжеские богатство, ибо, начиная от воеводства Сандомирского, князь владел землею в вое­водствах Волынском, Русском и Киевском; однако же при­днепровская вотчина была всего любезнее...»

Так писал Генрик Сенкевич о владениях князя Иере­мии Вишневецкого — польского магната, владевшего в первой половине XVII столетия целым «государством» с населением в 228 тысяч человек на Левобережье Днепра. Столицей этого государства был город Лубны.

Род Вишневецких вел свое начало от Новгород-Север­ского князя Корибута, внука Гедимина и сына Ольгерда, великого князя Литовского. Несмотря на свою службу польскому королю, Вишневецкие долгое время исповедо­вали православие. Выходец из их рода, Дмитрий Вишне­вецкий в 1552—1557 годы основал укрепленный городок на острове Хортица — будущую Запорожскую Сечь. А в 1571 году Михаил Вишневецкий, староста черкасский и каневский, получил от польского короля наказ «оберегать и боронить» земли на левом берегу Днепра, по рекам Суле и Пселу.

С этого и началась история «Заднепровской державы». В 1590 году Сейм Речи Посполитой утвердил за сыном Ми­хаила Вишневецкого, Александром, право на пустынные земли Посулья. Здесь, на реке Суле, в 1589 году Александр Вишневецкий основал на старом городище — месте, где во времена Киевской Руси некогда стоял известный с 1107 года городок Лубно, — новый город, назвав его Алексан­дровым. Но старое название, Лубны, прижилось как-то больше...

К концу XVI века владения Вишневецких распростра­нялись практически на все Левобережье Днепра. Сын Алек­сандра, князь Михаил Вишневецкий, женившись на Раи­не, дочери молдавского господаря Иеремии Могилы, из­брал Лубны своей резиденцией и начал активно осваивать этот обширный край, лежавший в то время в полном за­пустении. Привлеченные тридцатилетними налоговыми льготами и защитой сильного княжеского войска, в Зад­непровье потянулись переселенцы...

«И все расцвело, и закипела жизнь. По следам древних шляхов были проложены дороги; реки укротились плоти­нами... Более четырехсот водяных мельниц, не считая всю­ду, где можно, поставленных ветряков, смалывали хлеб в одном только Заднепровье. Сорок тысяч оброчных вноси­ли оброк в княжескую казну, в лесах появились пасеки, по рубежам возникали все новые деревни, хутора, слобо­ды. В степях бок о бок с дикими табунами паслись огром­ные стада домашнего скота и лошадей. Неоглядный одно­образный вид степей и лесов оживился дымами хат, золо­тыми верхами церквей и костелов — пустыня преврати­лась в край, вполне заселенный». А столицей этого края были Лубны — город на реке Суле, получивший в 1691 году магдебургское право, с населением почти в двадцать тысяч жителей, с замком, ратушей, костелом Святого Михаила, монастырем бернардинцев — «кляштором», православной Троицкой церковью, с двумя с половиной тысячью домов и с ежегодной ярмаркой, на которую при­езжали купцы даже из Москвы, Крыма и Астрахани...

Такой была Левобережная Украина в ту пору, когда на троне лубенского замка гордо восседал князь Иеремия Вишневецкий. На Украине его считали вероотступником и изменником — в девятнадцатилетнем возрасте Иеремия, после обучения у иезуитов во Львове, Италии и Испании, принял католичество, тем самым изменив вере отцов. Но у польской шляхты Иеремия Вишневецкий, воевода и се­натор Речи Посполитой, пользовался огромной популяр­ностью благодаря своей воинской доблести, проявленной в многочисленных войнах с татарами, турками, казаками и Россией.

За столетие в Лубенском замке Вишневецких накопи­лись огромные фамильные богатства — доходы от заднеп­ровских латифундий, военная добыча, дары татарского хана и молдавских господарей. На эти деньги Иеремия содер­жал собственное шеститысячное войско, многочисленный аппарат чиновников, управлявших его Заднепровской дер­жавой, строил костелы, крепости, дороги... Денег хватало в избытке — только на свою свадьбу Иеремия Вишневец­кий истратил 250 тысяч злотых.

Все рухнуло весной 1648 года. Вся Украина восстала буквально в один миг. Армия Богдана Хмельницкого раз­била коронные войска под Желтыми Водами и Корсунем и вышла к Умани, Белой Церкви и Киеву. Восстание зах­ватило все Правобережье. На левом берегу Днепра стали появляться казацкие отряды. Местные жители, боясь сол­дат Иеремии Вишневецкого, пока выжидали, потихоньку перебегая в стан Хмельницкого. А сам владетель Заднепро­вья меж тем совещался в Лубенском замке со своими при­ближенными.

Тема созванного Вишневецким совета была одна: что делать? Дальнейшее пребывание в Лубнах грозило полно­стью отрезать владения Вишневецкого от Польши. Кресть­яне Левобережья готовы были вот-вот восстать. Надо было уходить за Днепр, но все переправочные средства были уничтожены или угнаны казаками, а за Днепром стоял с двухсоттысячной армией Хмельницкий, противостоять которому с шестью тысячами, пусть и отборного, войска было невозможно.

На совете в Лубенском замке было решено уходить на Волынь по долгому и сложному маршруту: двинуться на север через густые леса к Чернигову, оттуда свернуть к Любечу и там, переправившись через Днепр, идти через припятские болота к Ровно. Это был единственный путь к спасению, но он грозил многими осложнениями. Пред­стояло преодолеть около шестисот верст, переправиться через Десну, Днепр и Припять, преодолеть непролазные трясины. И это — с княжеским двором, многочисленны­ми беженцами, обозом, артиллерией...

Тем не менее решение было принято. Однако ввиду предстоящего тяжелого и долгого пути в дорогу взяли толь­ко Самое необходимое, оставив многое из княжеского имущества в надежных тайниках лубенского замка — все равно коронные войска вскорости одержат верх над каза­ками, и ненавистный Хмель сгинет, как сгинули до него другие казацкие вожаки — Косинский, Наливайко, Ло-бода, Тарас Трясыло, Павлюк, Гуня... Тогда, рассчитывал Вишневецкий, он вновь вернется в свою отеческую «дер­жаву», на лубенский трон. Поэтому, как свидетельствует летописец Самуил Величко, Вишневецкий «выехал, як могл... в легце (то есть налегке)».

Вернуться, однако, не пришлось. Левобережье Днепра в результате освободительной войны украинского народа навсегда вышло из-под власти польского короля, а «Зад­непровская держава» Вишневецких прекратила свое суще­ствование. Сам Иеремия Вишневецкий скончался в 1651 году. А к оставленным им Лубнам в конце июня 1648 года подступило около 15 тысяч «своевольников» — восстав­ших крестян, поддержанных небольшим отрядом казаков, которые «Лубны штурмом взяли и разорили, отцов бернардинов поумерщвляли, а вместе с ними и много шлях­ты». На могилы погибших в ходе штурма жителей города случайно наткнулись в 1860-х годах. При реконструкции мостовой, на спуске к Суле, было обнаружено несколько ям, наполненных человеческими костяками. Среди них нашли ржавые обломки мечей и сабель, пуговицы, зас­тежки, коралловые и янтарные бусы, шпоры, куски золо­той и серебряной парчи.

Город был жестоко разграблен и сожжен, стража и замковая челядь перебита, а замок Вишневецких повстан­цы буквально сровняли с землей. И спустя много лет, вплоть до конца XIX столетия, развалины замка исправ­но служили для лубенских жителей источником бесплат­ного строительного материала, прежде всего щебня, камня и кирпича.

Немало попользовались от лубенского погрома и «сво­евольники». Богатства, захваченные у ограбленных и вы­резанных лубенских жителей, легли в основу фамильного благосостояния нескольких малороссийских дворянских фамилий, ведущих свое происхождение от казацких стар­шин времен Хмельницкого, бравших штурмом Лубны в 1648 году, — Кулябко, Ореховских и других. Награблен­ного хватило всем — в городе укрывалось от войны много шляхты и купцов, да и горожане были люди не бедные. Однако главные сокровища Лубен, сокровища Вишневец­кого, остались недосягаемыми, надежно укрытые в под­земных галереях лубенского замка. Правда, вспомнили об этом только много десятилетий спустя, когда обветшав­шие городские укрепления начали проваливаться, подмы­тые вешними водами, и открывать таинственные, уходя­щие глубоко под землю, сооружения...

...В 1850-х годах внезапный обвал открыл глубокий под­земный коридор, уходящей в недра замковой горы. Не­сколько любопытных горожан рискнули спуститься в него и, пройдя небольшое расстояние, наткнулись на желез­ную дверь, запертую на висячий замок. Ржавый замок мож­но было сломать, но обстановка явно грозила обвалом, и смельчаки поспешили вернуться. И вовремя: рухнувшая земля засыпала и ход, и загадочную дверь...

Этот случай был для лубенцев, можно сказать, рядовым — подобное случалось в городе едва ли не каждую весну. Вешние воды с завидной регулярностью обнажали подземные ходы и пустоты, фундаменты старых постро­ек, выносили на поверхность старинные изразцы, моне­ты, черепки, человеческие кости. Главным местом нахо­док, конечно же, была замковая гора, известная под на­званием Вал, на которой некогда стоял замок Вишне­вецких.

В одной из недавних публикаций утверждается, что яко­бы «место, где некогда горделиво возвышалась крепость надменного магната, заросло бурьяном и уже никто не мог вспомнить, где же стоял замок. В XIX веке археологи безуспешно пытались локализовать его местоположение». Читая подобное, поневоле вспоминаешь, что «мы ленивы и нелюбопытны». К этому можно добавить — «...и оттого склонны выдумывать небылицы». На самом деле местопо­ложение лубенского замка на протяжении трех столетий было известно каждому ребенку в Лубнах, не говоря уж об археологах, которые еще в XIX веке опубликовали под­робный план города, на котором обозначена территория бывшего замка.

Лубенский замок находился на высоком холме, господ­ствуя над всей долиной реки Сулы. Отсюда открывалась панорама степи на 25 километров окрест. С востока замок защищала речка Ольшанка, приток Сулы, а с севера — ручей Каменный Поток. С запада замок был отгорожен валом и глубоким рвом.

Первоначальный неказистый городок, построенный Александром Вишневецким, сменили в 1619 году мощные укрепления, а при Иеремии Вишневецком, в 1639 году, замок был отделан с европейской роскошью. Над внут­ренней обстановкой дворца работали лучшие мастера. Особенным великолепием блистала «тронная зала» с куполо­образным потолком, расписанным под небесный свод со звездами. Дворец был щедро отделан мрамором и грани­том. Обломки этой роскоши можно было встретить вплоть до начала нынешнего столетия, а кусок мраморной ко­лонны с резной капителью долго валялся в городском саду. Разбирая развалины замка на щебень, горожане находили наконечники стрел, чугунные ядра, подковы, серебряные монеты времен польских королей Сигизмунда III (1587— 1632) и Владислава IV (1632—1648).

В самом городе можно было натолкнуться на остатки загадочных старинных сооружений. В одном из парков дол­гое время сохранялись развалины каменной постройки с массивными дверями и решетками в отверстиях стен. Тол­щина стен составляла 1,5 аршина (более 1 метра). Возмож­но, это были остатки кляштора бернардинцев. Это место пользовалось у горожан дурной славой — его почему-то традиционно избирали городские самоубийцы для сведе­ния счетов с жизнью. Очевидцы утверждали, что по вече­рам и ночью в липовых аллеях парка видели блуждающие огни, слышались стоны.

Но главной загадкой Лубен были и остаются таинствен­ные подземные галереи — расположенные на глубине око­ло 3 метров, тщательно сработанные, со сглаженными сте­нами, сводом и многочисленными замаскированными от­душинами...

...В 1899 году очередной обвал открыл подземный ход, пролегавший на глубине 4 аршин (2,8 метра). Ширина хода составляла 3 аршина (2,1 метра), высота — 4,5 аршин (3,9 метра). Его попытались исследовать. Через несколько де­сятков шагов ход разделился: одна галерея пошла к собор­ной площади, другая — к замку. Исследователи направились по первому пути, но через 10,5 метра наткнулись на обвал. Вернулись, двинулись по направлению к замку. Здесь повезло больше: через 20 шагов они уперлись в полусгнив­шую дубовую дверь, подпертую балками. Дверь аккуратно разобрали, двинулись дальше. Но тут дала знать о себе не­хватка воздуха: факелы стали гаснуть, люди задыхаться. Пришлось вернуться назад...

В подземных галереях были найдены старинные изразцы, несколько серебряных монет, обломок меча и какие-то полуистлевшие печатные бумаги. Прослышав о наход­ках, к провалу сбежалось множество желающих искать клад Вишневецкого. Пришлось полиции завалить вход в гале­реи «во избежание несчастного случая».

Летом 1916 года поиски клада Вишневецкого впервые начал вести профессионал — «Колумб подземной России», выдающийся ученый-археолог Игнатий Стеллецкий. В 1922 году он опять приехал в Лубны и еще два года вел раскоп­ки Лубенского замка. Стеллецкому удалось обнаружить подземелье ратуши, из которого подземный ход выводил прямо к реке Суле. Раскапывая замок Вишневецкого, Стел­лецкий обнаружил плиточный пол и сгоревший подзем-ный ход со множеством скелетов солдат Вишневецкого, погибших во время штурма замка казаками. Подземный ход вел в овраг к Суле. В нем было найдено множество предметов — сабли, перстни, курительные трубки. Необ­ходимо было дальше расчищать развалины замка в поис­ках тайников с сокровищами, но против этого неожидан­но выступили местные власти. Осенью 1923 году Стеллецкий вернулся в Москву, и раскопки лубенского замка были прекращены.

Может быть, когда-нибудь тайна старого замка все же будет разгадана. А пока фамильные сокровища князей Вишневецких таятся где-то в недрах древнего городища, на котором некогда возвышалась столица «Заднепровской державы».
Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем...

Почему бы Тебе не оставить свой комментарий к статье??
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Создать аккаунт

А ТАК ЖЕ...


    АРХИВЧИК ...

      Это интересно