Над седой равниной моря
Ветер тучи собирает.
По горе идет Алеша.
Бывший Пешков, Горький ныне.
Мысль в нем крепкая засела
И на части разрывает.
Получил в кружке заданье
Описать рожденье бури,
В песне, или же в былине.
Горький смотрит с гор на море,
Все вокруг обозревая.
Море серое такое,
А над ним зависли тучи.
Тучи серые - гремучи,
А под ними реет птица
Неизвестная такая.
То крылом волну черпает,
То стрелой взмывает к небу,
И орет, аж Горький слышит
Вопль, среди раскатов грома.
Горький чешет свой затылок:
«Интересно, что за птица?!
Да еще орет так сильно,
Что ей, дуре, не хватает?
Может бурю носом чует?…
Стоп!.. Да это же идея!

Песню я сложу об этом.
Строчки сами так и лезут.
Вот что, значит, быть поэтом!»
Он опять взглянул на птицу.
Та орет неумолкая.
«Буря! Скоро грянет буря!» -
Молвил Горький, весь сияя.
Птица ж та была голодной.
За жратвою прилетела.
Кушать очень сильно хочет.
Вот о чем она разносит
Вопль над морем перед штормом.
У нее в гнезде голодных
Семеро засели в кучу.
Им плевать, что в небе тучи,
И точило не достанешь.
Птица мечется над морем,
В небе тучи, мошек нету.
Да и рыбы перед штормом
Опустилися в пучину.
Нет жратвы. Устала птица.
И орет она об этом.
А придурок этот Горький,
Во стихах революционных,
Крик ее переиначил -
Коммунисткой птицу сделал!
Вот такая вот картина.
Сам суди о крике птицы!